Необходим ли России выход на внешние рынки или у нас не освоен наш внутренний
Глава Счетной Палаты Алексей Кудрин вот уже в который раз заявил, что Россия эксплуатирует старую, изжившую модель экономики, а для развития нужны внутренние инвестиции и прорыв на внешний рынок не только с нефтью, газом, металлом и лесом. «МК» выяснил у экспертов, согласны ли они с такой позицией.
Г-н Кудрин дал интервью РБК, в котором заявил, что российская экономика едет по старым рельсам, «себя изжила и не даст нужного результата». Новые товаров не создаем, на экспорт гоним в основном сырье, темпы экономического роста в последние годы низкие (в 2013-2020 годах — в среднем на 0,5%). Нужны внутренние инвестиции, и нужны новые товары вроде американских iPhone, с которыми страна могла бы прорваться на внешний рынок и успешно там конкурировать. А для этого следует поощрять частную инициативу, защищать право собственности, нужны вызывающий доверие справедливый суд и устойчивые правила игры, считает г-н Кудрин.
Прав глава Счетной палаты, много лет руководивший российским Минфином?
Никита МАСЛЕННИКОВ, экономист, ведущий эксперт Центра политических технологий:
— «Он прав, потому что та модель, которая сложилась в последние годы, действительно себя изжила. Всё очень просто, чистая арифметика: чтобы нашему государству выполнить текущие социальные обязательства перед своими гражданами, обеспечить оборонные и прочие нужды, нужен годовой рост от 3% ВВП и выше. Но сегодня мы с формальной статистической точки зрения восстановились, ВВП уже превышает доковидный уровень четвертого квартала 2019 года на 0,1%. Но при этом в этих восстановительных процессах очевидно начинаются существенные сбои. Во-первых, потребительский спрос в июне упал. В июле промышленная обработка с очищенной сезонностью ушла в минус, и все сигналы говорят о том, что обрабатывающие отрасли начинают проседать. То есть мы восстанавливаемся, но очень неоднородно, как-то несоразмерно нашему потенциалу. А это всё — свидетельство того, что начинает реализовываться главный риск, про который Алексей Леонидович, может и не сказал, но имел в виду: восстанавливаемся мы в той же самой экономической структуре, что означает темпы роста экономики от 1,5% до 2,5% в год в зависимости от внешнеэкономической конъюнктуры. А нужно-то 3,5%!
С точки зрения позиции российской экономики в глобальном хозяйстве это, конечно, стагнация, потому что мы сокращаем свое присутствие в мировой экономике, наша доля приближается к 2%. Тенденция понятна, и это совершенно не здорово для страны, которая претендует на роль одной из ведущих экономик мира.
Главным драйвером экономического роста являются инвестиции, но пока по прогнозам аналитиков Всемирного банка и нашего Центробанка получается, что даже в следующем году инвестиции у нас будут расти в интервале от 2 до 4%. А чтобы обеспечить рост экономики на 3,5% в год и выше, нужен рост инвестиций более чем на 5%… Но никак не получается, потому что условия ведения бизнеса в России не стимулируют наш предпринимательский класс к инвестициям.
И санкции здесь ни при чем, это оправдание нашего бездействия, мы на санкции списываем всё — мол, мешают они нам. Но на самом деле нам мешает наша внутренняя неразбериха. Бизнесу, чтобы иметь четкие и ясные мотивации к инвестициям, нужны стабильные условия. Ну сколько можно кошмарить разного рода инициативами по точечной настройке налоговой системы! Определитесь, чтобы эти условия не на словах, а на деле были бы стабильными! То же самое с тарифами на услуги естественных монополий. Президент еще в прошлом году давал поручение разработать систему, которая будет гарантировать бизнесу хотя бы трех-пятилетние неизменные тарифы на железнодорожные перевозки, газ, электроснабжение, но все пока в подвешенном состоянии. Это и есть главная проблема.
Я считаю, надо говорить об этом постоянно, и спасибо Алексею Леонидовичу, что напомнил об этом диагнозе. Мы все время должны формулировать четкий и ясный запрос, А он состоит в том, что текущие условия, в которых действует бизнес, не позволяет нам выйти на искомые темпы роста. Чем чаще мы будем об этом говорить, тем скорее будет результат, думаю…»
Никита КРИЧЕВСКИЙ, доктор экономических наук:
«Экономическая модель себя изжила? Изжила — это значит при смерти или померла. Нечто подобное было перед дефолтом в августе 1998 года, когда модель себя изжила и не сегодня-завтра можно было ждать какого-то краха, который и случился… Но у нас экономика растет, пусть и недостаточными темпами. Денег много: 600 млрд. долларов золотовалютные резервы, 30 трлн.средств населения в банках, в Фонде национального благосостояния 140 млрд.долларов, то есть реальных, живых денег порядка триллиона долларов. Резервы покрывает все долговые обязательства страны. Курс рубля у нас сейчас абсолютно стабильный, рабочие места есть, другой вопрос, что оплачиваются они скудно. Пробки на автодорогах в городах сумасшедшие, аэропорты ломятся от желающих улететь на отдых, в магазинах ничего не залеживается, в ресторанах полно народу… Это исконно русская привычка в любой ситуации плакаться и причитать — «у меня всё плохо». Это популизм, игра на публику — говорить об изжившей модели, это очередная попытка прикрыть собственный провал, собственные ошибки, которые допустил сам Кудрин в те 15 лет, что находился во власти и при власти: когда он был в администрации президента, вице-премьером, министром финансов, у него была масса возможностей перестроить экономику, но ничего сделано не было, стало только хуже.
Теперь главное. Речь идет о Центробанке, который у нас искусственно сдерживает денежную массу, потому что монетизация экономики у нас, то есть отношение денег к ВВП составляет порядка 50%. В Китае 220%… Первое, что надо сделать — дать среднему и крупному бизнесу долгосрочные ресурсы на инвестиции, надо наполнить экономику долгосрочными деньгами. Кредиты под 3-4%, и не на полгода-год, а на 10, 15 и 20 лет. Но Кудрин то ли этого не знает, то ли замалчивает. Первые шаги в направлении расширения денежной массы сейчас, кстати, как раз делает правительство. По итогам полугодия профицит федерального бюджета — порядка 600 млрд.рублей, и эти деньги направлены в регионы на льготные кредиты под 3%, на финансирование региональных облигаций под 4%, и на долгосрочные региональные кредиты местным бизнесам под те же 3-4% на срок от 12 до 20 лет. Но это делает не ЦБ, а правительство, хотя они должны работать в тесной связке.
Внешний рынок? Наплевать нам на него. На внешний рынок идет сырье, и это называется не сырьевое проклятье, а сырьевое благословение, потому что есть возможность не думать, что завтра будет нечем заполнить бюджет. По схеме Норвегии, Эмиратов, Канады, Чили — эти страны используют полученные от продажи сырья доллары на развитие внутренней экономики. У нас огромная емкость внутреннего рынка, на котором абсолютное засилье импорта, прежде всего китайского, потому что у нас не граница, а проходной двор… И здесь мы упираемся в протекционизм, которого нет, защиту собственного производителя. И об этом Кудрин ничего не говорит, хотя протекционизм используется сегодня и в Китае, и в Южной Корее, и в Европе, и в США, везде.»
