Поделиться
IT- cферу в экономических журналах часто называют «нефтью XXI века». Страны, захватившие здесь лидерство, будут диктовать глобальную мировую политику тем, кто зависит от высокотехнологичных разработок. Без первенства в этой области невозможен экономический суверенитет, достижение которого российские власти провозгласили целью на ближайшие годы. Однако с IT-ресурсом, в отличие от углеводородного сырья, у России заметные проблемы. Что нужно предпринять, чтобы достичь поставленных правительством целей в этой области, «МК» обсудил с экспертами Института экономики роста имени П.А. Столыпина.
Фото: fujisoft.com
Ума палата, да ключ потерян
Только ленивый за последние полгода не сетовал на проблемы России в IT-сфере. На состоявшемся в июне Петербургском международном экономическом форуме заместитель председателя правительства Дмитрий Чернышенко резко заявил, что наша страна попала в колониальную «технологическую зависимость от Запада», причем сделала это добровольно. Глава комитета Госдумы по бюджету и налогам Андрей Макаров напомнил, что Россия уже не раз пыталась догнать и перегнать страны Запада в области технологий, да воз и ныне там. Как указал парламентарий, одна из последних программ технологической модернизации в нашей стране проходила с 2014 по 2021 год, но результат все видят. «Что мы получили? — поинтересовался он. — Нам объясняют, что все выполнено, все по плану. А планы-то были: мы поднимали локализацию до 20–21%. Мне нравилось, как давали баллы за то, что у нас увеличилась локализация: привезли станок из Китая, покрасили — вот и локализация».
Одновременно эксперты признают, что условия для развития технологического суверенитета в России хорошие. Так, в нашей стране сохранено отличное научное образование, что доказывают победы на международных олимпиадах по физике, математике и информатике учеников профильных школ и студентов отечественных вузов. Есть как отдельные проекты, так и целые компании в сфере высоких технологий, успешно выдерживающие конкуренцию на международном рынке. В области информационной безопасности признанным лидером можно назвать «Лабораторию Касперского», в сфере поисковых систем и маркетплейсов — это «Яндекс». Есть признанные достижения в сфере энергетики, металлургии, тяжелой промышленности.
НЭП всем поможет
Однако, несмотря на отдельные удачные примеры и регулярный запуск государственных программ поддержки, импортозамещение в области высоких технологий в России пока реализовать не удалось. «Ошибка программы в том, что ее авторы исходят из возможности собственной репликации уже существующих на рынке продуктов, при этом не уделяя должного внимания самому технологическому базису, — объясняет причины неуспеха интернет-омбудсмен Дмитрий Мариничев. — Иными словами, суть программы для чиновников была в том, чтобы заместить какой-то высокотехнологичный иностранный товар на рынке товаром собственного производства». В результате российские предприниматели начали соревноваться, у кого процент локализации больше и кто на основании этого может называться «отечественным производителем». «Само государство фактически стимулировало это очковтирательство и среди производителей, и среди потребителей», — отмечает эксперт. И все дружно — кто-то по непониманию, а кто-то просто скрывая — умалчивали о том, что является технологической базой для производства того или иного продукта. В сфере высоких технологий такой базой является электронное машиностроение. Это то, что находится на стыке фундаментальной науки и перехода знания в прикладное применение, связано с патентами. Эту область невозможно превратить в бизнес без помощи и участия государства.
По мнению уполномоченного при президенте РФ по защите прав предпринимателей Бориса Титова, в современных условиях лучше вообще не пользоваться словом «импортозамещение», поскольку оно не соответствует реалиям. Это понятие родилось как государственная политика, осуществлявшаяся в 60–70 годах некоторыми странами Латинской Америки. А в настоящее время технологические компании должны оценивать рынки и понимать, для какого потребителя они что-то делают. Это не импортозамещение: нет цели заместить что-то, что мы покупали раньше. Россия в этой области должна стремиться идти вперед, понимать рыночные тенденции и чуть-чуть опережать их, иначе нет шансов выиграть. Нашей стране необходим НЭП, уверен Титов. «Когда все плохо, зовут бизнес — и бизнес в очередной раз спасает экономику России», — напомнил он.
Следует отметить, что в правительстве трезво оценивают ситуацию и пытаются создать адекватный вызовам последних месяцев подход. Так, на совещании, состоявшемся 25 июля, премьер-министр Михаил Мишустин распределил среди вице-премьеров обязанности по кураторству отдельных высокотехнологичных отраслей. Теперь министр промышленности и торговли Денис Мантуров будет отвечать за технологический и атомный надзор, развитие ракетно-космической отрасли, сетей связи, электронной компонентной базы и квантовых сенсоров. В сфере внимания Дмитрия Чернышенко будет искусственный интеллект, квантовые вычисления, получение и обработка наноматериалов, создание программного обеспечения высокопроизводительных вычислительных систем и т.д.
Кредиты, налоги, субсидии — правильное подчеркнуть
Но одного распределения сфер влияния между вице-премьерами недостаточно. Необходим план по поддержке конкретных предприятий. Любопытно, что эксперты расходятся во мнениях о том, какой подход сможет привести к реальному развитию высоких технологий в России. Одни говорят о необходимости льготного кредитования, другие — о недопустимости «насильственной помощи» отрасли и деформировании мотивации предпринимателей, которые вместо конкуренции на рынке будут заниматься борьбой за госсубсидии. «Основным барьером для развития высокотехнологичных компаний является привлечение финансирования, — заявляет общественный омбудсмен в сфере защиты прав высокотехнологичных компаний-лидеров Наталья Попова. — Именно эта тематика стала одной из центральных на последнем Совете по стратегическому развитию и национальным проектам, который проходил у президента». Дефицит финансовых ресурсов у высокотехнологичных компаний связан с задержками платежей со стороны крупных заказчиков инновационной продукции и необходимостью пополнения запасов иностранных комплектующих на среднесрочную и долгосрочную перспективы. Для преодоления этого барьера была создана программа кредитования под 3% с субсидируемой государством ставкой. Попова уверена, что и высокотехнологичный бизнес более крупного размера — пост-МСП — должен получать аналогичные льготные кредиты. «На мой взгляд, первое, что нужно сделать, это прекратить насильственную помощь, — вступает в спор Дмитрий Мариничев. — Она уже начала деформировать и конкурентный рынок, и сознание предпринимателей. Среди них началась конкуренция за субсидии и господдержку». Компании стремятся получить не доход от своего продукта, а возвращенную мотивацию от государства и возможность с его помощью захватить значительную часть рынка. Это опасная тенденция и она может свести на нет все усилия государства по стимулированию развития высоких технологий, полагает интернет-омбудсмен.
Эксперты Института Столыпина проанализировали и учли сильные стороны этих позиций в программе развития «НЭП 2.0». В результате они предложили не просто заниматься льготным кредитованием, а предоставлять компенсации расходов предприятиям, занимающимся экспортным и импортозамещающим производством в размере 90% от понесенных расходов на НИОКР и 50% от расходов на технологическую подготовку производства в форме бюджетных субсидий или соответствующего уменьшения налоговых платежей по налогу на прибыль, а также другим налогам. Такой подход позволит сохранить здоровую конкуренцию в среде предпринимателей и одновременно удовлетворит ключевые потребности высокотехнологичного бизнеса, подчеркнули в Институте.
