«В отношении россиян старших возрастов государство проявляет крайнюю степень крохоборства» Поделиться
Страховые пенсии и ежемесячные пособия для социально уязвимых категорий россиян проиндексированы с 1 февраля на уровень равный статистической инфляции за прошлый год. Между тем, ценники в продуктовых магазинах продолжают жить своей быстротечной жизнью, в непреодолимом отрыве от решений неповоротливой бюрократической машины. Скудные доходы малообеспеченных семей целиком и полностью уходят на еду. О том, насколько адекватной оказалась нынешняя индексация социальных выплат, мы поговорили с заведующим кафедрой «Финансовые рынки» РЭУ имени Плеханова, доктором экономических наук Константином ОРДОВЫМ.
— В этом году с февраля правительство произвело индексацию пенсий на 8,6%, а прочих социальных выплат (материнского капитала, семьям с детьми, ветеранам, инвалидам, чернобыльцам) — на 8,4%. То есть, корректировка сделана по официальной инфляции за прошлый год. Можно ли считать, что тем самым государство исполнило свой социальный долг перед гражданами?
— Я бы назвал эту индексацию минимально необходимой функцией, взятой на себя государством. Эта мера лишь формально компенсирует основные затраты пенсионеров на дорожающие товары. Власти обещали, что пенсионные выплаты будут индексироваться темпами не ниже инфляции. Де факто последние 15 лет пожилые россияне были не то что облагодетельствованы государством, но они привыкли к тому, что индексация пенсий существенно превышает инфляционные показатели. И вот сейчас, впервые за последние лет семь, они с 1 января столкнулись с новой и крайне неприятной реальностью, с дополнительным фактором, влияющим на качество их жизни. Официальный индекс потребительских цен резко отличается от темпов инфляционных ожиданий в 12-16%, публикуемых тем же Центробанком. Рост цен на продукты питания достиг двухзначных чисел, а ведь потребительская корзина пенсионеров смещена сегодня в зону продовольствия. Проблема в том, что инфляционные процессы в России и мире не прогнозируемы. Ясно, что и первое полугодие 2022-го у нас также пройдет под знаком высокой инфляции.
— Чем руководствовались власти, когда принимали свое решение о размере индексации?
— Повысив пенсии на 8,6%, а не на максимально возможную величину, не опережающими темпами, не единоразово, правительство оставило для себя некий «зазор», пространство для дальнейшего маневра. Поступить иначе было бы контрпродуктивно с точки зрения монетарной политики, бюджетной сбалансированности. Я надеюсь, что в конце первого квартала власти вернутся к вопросу о необходимости оказания разовой помощи пожилым людям в размере 5-10 тысяч рублей. Пенсионеры у нас представлены различными группами – есть, например, военные пенсионеры и бывшие госчиновники, получающие повышенные выплаты. Такая помощь будет особенно полезна для получателей минимальных пенсионных выплат, которым больше надеяться не на что.
— Достигнут ли на сегодняшний день в России пик инфляции?
— Об этом говорит достаточно большое количество косвенных факторов. По крайней мере, в декабре мы не наблюдали прироста. Тревожит другое: за границей этот пик еще не пройден: в США инфляция превысила 7% (рекорд за последние 40 лет), в Европе – 5% (рекорд за последние 30 лет), и пока отката не видно. А Россия, будучи глубоко интегрирована в мировую экономику, критически зависит от внешних инфляционных процессов, оставаясь, по сути, их заложником. И здесь ей не помогут предпринимаемые Минфином меры по ужесточению монетарной политики, по бюджетной консолидации. Если высокие темпы роста цен сохранятся в развитых экономиках, то и у нас возможны новые пики. По заявлению многих отечественных производителей, они готовы увеличить цены на свою продукцию на десятки процентов. Это — своего рода упреждающая позиция: компании «подстилают соломку», чтобы потом избежать вопросов со стороны регуляторных органов и профильных ведомств. Дополнительным фактором является также сезонный: ближе к весне агропромышленная продукция традиционно дорожает, в силу особенности этого рынка. Раньше люди не придавали этому значения, а сегодня это мощный раздражитель для них. Монополизм производителей просто зашкаливает, бизнес понимает, что дальше ему кредиты предоставят по более высокой процентной ставке, и закладывает эту перспективу в цену готовой продукции. Дорожают ведь не устрицы, дорожает картошка, стоимость которой можно менять достаточно волюнтаристски.
— Насколько инфляция способна обесценить пенсии?
— Пенсии проиндексированы на 8,6% по отношению к 2021 году, когда пенсионеры столкнулись с повышенными ценами на продукты и лекарства. Уже тогда они в большинстве своем испытывали острый недостаток денежных средств. Поскольку в первом квартале инфляционный процесс наверняка не пойдет на спад, за двухлетний период (2021-й и 2022 годы) пенсии в реальном выражении потеряют в своей покупательной способности, а уровень жизни россиян старших возрастов упадет еще больше. И с этим накопительным эффектом поделать ничего нельзя. Остается надеяться, что государство, осознав реалии и располагая бюджетным профицитом, окажет пенсионерам прямую финансовую помощь.
— Когда, на ваш взгляд, такие меры могут быть реализованы, и какие категории населения вправе на них рассчитывать на дополнительную поддержку в первую очередь?
— Пока невозможно сказать, когда, в каком месяце это произойдет. Непонятно, как поведут себя цены на продукты питания. Однако властям следует поторопиться. В России очень много людей, проживающих за чертой бедности. Все нынешние социальные пособия, пересчет МРОТ и прочие внешние атрибуты социального государства не ведут к значимым изменениям, к снижению числа неимущих граждан. Эти люди нуждаются в экстренной помощи, им не скажешь: приходите через год. Есть риск, что этот год они не переживут. Ситуация пандемического кризиса диктует новые, более радикальные и системные методы экономической поддержки населения. Почему не обратиться к опыту США, где прекрасно работает программа адресной продовольственной помощи? В продуктовых карточках мы по-прежнему видим некий характерный признак стран третьего мира. Пора бы уже отрешиться от стереотипов и комплексов 90-х годов. Мы так и не научились действовать адресно, не определились с категориями получателей. Должны появиться и развиваться более натуральные, вещественные формы поддержки. Сегодня одинокие матери получают своего рода пайки – дополнительные пособия в виде набора продуктов. Неплохо бы расширить эту программу и на другие социально незащищенные группы – пенсионеров, инвалидов. Тем более, что никаких экономических прорывов в 2022 году не ожидается: ВВП вырастет в лучшем случае на 2-2,5%.
— Работающие пенсионеры заждались решения об индексации своих пенсий, а оно так и не принимается, несмотря на поручение президента. Каковы перспективы?
— Действительно, здесь присутствует внутреннее противоречие: поручение президента есть, а дело не сдвигается с мертвой точки. Вообще, тему я бы перевел в философскую плоскость, связанную с извечным отношением государства к пенсиям. Для чиновников это социальное пособие, выплачиваемое пожилым гражданам, это проявление патернализма, исключительный акт доброй воли. Кому платить, сколько, индексировать или нет, на какую величину – все решает государство. Однако нельзя забывать: человек сам заработал эти деньги за свой трудовой путь, порой весьма нелегкий. Он работал во благо страны, исправно платил налоги. И теперь государство, в рамках своей социальной функции, обязано обеспечить ему достойные условия существования на старости. Если речь идет о честно заработанной гражданином пенсии, то как можно делить пенсионеров на неработающих и работающих? Последние, кстати, ежемесячно отчисляют в Пенсионный фонд налоги в гораздо большем объеме, чем эта индексация могла бы им дать. В целом ряде стран люди в пожилом возрасте в принципе освобождены от уплаты налогов в пенсионные фонды. Сегодня, имея годовой профицит казны в 1,4 трлн рублей, государство по-прежнему проявляет крайнюю степень крохоборства. Достигнув пенсионного возраста, наши люди продолжают работать не потому, что им скучно сидеть дома. Они не могут смириться с драматическим падением уровня своих доходов и качества жизни.
— В развитых странах проблема решается путем перехода от распределительной пенсионной системы к накопительной. Чем мы хуже?
— В 2014 году государству стало страшно, и оно отказались от достижений 10-летнего эксперимента по внедрению этого механизма. Долгое время правительство проводило вполне осознанную политику в области формирования правильного инвестиционного поведения у граждан, в частности, у молодежи. Чтобы люди осознали неизбежность наступления пенсионного возраста, пришли к пониманию, что на пенсию надо начинать копить загодя. На сегодняшний день государство, заморозив накопительную часть, де-факто не предлагает никаких альтернативных продуктов. А ведь речь идет о долгосрочных инвестициях, о необходимости мыслить и действовать на 30-40 лет вперед. Для экономики это – «длинные деньги», в которых она испытывает наибольший дефицит. Сознательный отказ идти навстречу работающим пенсионерам усиливает недоверие общества к государственной пенсионной системе в целом, ее неприятие молодежью. И в итоге – подрывает политику внутренних инвестиций в российскую экономику. Решение 2014 года о заморозке пенсионных накоплений объяснялось необходимостью снизить расходы бюджета. Тогда в Пенсионном фонде действительно зияла финансовая дыра. Но с тех пор ситуация изменилась, а подход – нет.
— Некоторые политики и эксперты предлагают резко – в 2-2,5 раза нарастить размер МРОТ и минимальных пенсий, чтобы покончить с проблемой бедности. И указывают на Фонд национального благосостояния, как на наиболее подходящий источник финансирования такого шага. Осуществим ли этот маневр, и пойдет ли он на пользу государству и гражданам?
— Да, это позволит решить проблему бедности в стране, тут спорить сложно. Но возникает вопрос – откуда берутся деньги в ФНБ, что позволяет производить накопления? По сути, фонд подпитывается средствами, которые недополучают за свою работу россияне. Уровень оплаты труда у нас заметно ниже, чем на Западе. Недавно, перечитывая современного американского экономиста Стиглица, я отметил для себя одну его мысль. Проблема социального расслоения существует везде, но в странах, чья экономика держится на экспорте углеводородов, она должна быть менее острой. Ведь по конституции природные ресурсы принадлежат всему населению, равно как выручка от их продажи. Откуда же тогда в России столь вопиющее неравенство? Наша основная цель — высокий экономический рост. Низкий — ведет к постоянной деградации реальных доходов. Если сейчас взять и просто повысить МРОТ и пенсии (неважно, из какого источника), это значит – раздать деньги, которые очень быстро будут потрачены на покупку импортных товаров. У нас за прошлый год совершенно ужасающая статистика по выводу капитала из России. Исходящий поток денег иссушит накопленные резервы, и на этом все закончится. На фоне отсутствия платежеспособного спроса, долгосрочных программ развития и реформирования экономики, это даст лишь краткосрочное облегчение отдельным категориям граждан.
