«Как и люди в России, турки готовы испытывать серьезные неудобства ради повышения авторитета страны» Поделиться
Реджеп Эрдоган победил — турецкая лира проиграла: после новостей о его переизбрании курс национальной валюты резко снизился. И то ли еще будет: эксперты предсказывают, что лира до конца текущего года рухнет еще на 40 процентов. Объяснить феномен слабой валюты при сильном президенте мы попросили эксперта Центра азиатских и африканских исследований ВШЭ Алексея Образцова.
— Алексей Васильевич, почему при столь устойчивой политической системе у Турции нестабильная экономика?
— Ну, политическая система устойчива на верхних этажах. Нижние этажи более подвержены болтанке, поэтому говорить о крепости экономических фундаментов не приходится. Каковы причины? Если вы обратили внимание, оба кандидата в президенты перед последним туром выборов много внимания уделяли одному и тому же вопросу — наличию более миллиона сирийских беженцев на территории страны.
Их нужно размещать, их нужно содержать, оказывать им гуманитарную и финансовую помощь, и прочее, и прочее. И Эрдоган, и Кылычдароглу на первые места в своих программах вынесли проблему беженцев. Кылычдароглу говорил, что вообще всех за неделю домой обратно отправит. Эрдоган был более осторожен, но тоже говорил, что такой наплыв беженцев для Турции тяжелая ноша. И это правда. Это одна из проблем, которые топят турецкую лиру.
Есть и другие проблемы. Например, неурегулированность взаимоотношений с внешними рынками. Прежде всего — с европейскими. Есть и определенные ограничения в связи с той позицией, которую сегодня занимает Турция — и по украинской проблеме, и по взаимоотношениям с Россией.
— Случившееся в феврале чудовищное землетрясение тоже наверняка нанесло серьезный удар по экономике страны.
— Да, конечно. Хотя чем-то невероятным эта природная катастрофа для Турции не была: анатолийскую плиту трясет со времен не то что султанов, а еще хеттов. Там всегда происходят землетрясения, это ожидаемые вещи. Но иметь более динамичную и квалифицированную службу раннего оповещения Турции бы, конечно, не помешало.
То, что лира упала после выборов, тоже понятно. Еще в ходе предвыборной кампании Эрдоган говорил: появились сведения, что партнеры, прежде всего американские, играют, так сказать, против действующего президента, поддерживают оппозицию. Что, скорее всего, правда. Кылычдароглу более проамериканский, проевропейский политик, чем Реджеп Тайип Эрдоган.
Но обратите внимание: с чего начал Эрдоган, выступая после оглашения итогов выборов перед собравшимися перед президентским дворцом в Анкаре? Один из первых его тезисов: все, я победил, и мы теперь создаем газовый хаб, на котором отлично заработаем. И это, в общем, правда. Действительно заработают. Есть и ряд других проектов, может быть, не таких масштабных, но тоже весьма перспективных.
В принципе у Турции хороший экономический потенциал и хорошие транзитные перспективы, вытекающие из очень удачного географического положения. Думаю, страна справится со своими нынешними проблемами: в течение года-полутора стабилизируют лиру, и она пойдет на подъем.
— Вы назвали объективные причины финансовых неурядиц. Но есть мнение, что тут вмешивается еще и такой серьезный субъективный фактор, как достаточно оригинальная финансовая политика Эрдогана: борьба с инфляцией путем понижения ставок.
— Да, Эрдоган — человек своеобразный. Некоторые его шаги могут вызывать вопросы. Но у турецкого руководства огромное количество консультантов. Турки заказывают европейским и американским институтам и фондам немыслимые исследования по стабилизации национальной валюты. Так что если турецкие власти принимают такое решение, то на 90 процентов это решение, согласованное с международными консалтинговыми фирмами и службами мониторинга. Может быть, в этом и есть что-то такое хитрое. Может быть, за этим стоит какой-то невероятный турецкий план. Но меня, честно говоря, это тоже удивляет — игра с центробанковской ставкой.
— Инфляция в Турции, говорят, совершенно невероятная.
— Официальная годовая инфляция — около 80 процентов. Но турецкая оппозиция говорит, что на самом деле чуть ли не 200-300 процентов. Они несколько перегибают, конечно, но то, что за 100 — это точно. В Турции появился даже такой забавный термин, как «обеденная», или «кухонная» инфляция: газеты ежедневно публикуют стоимость обеденного набора продуктов, показывая, насколько он подорожал по сравнению со вчерашним, позавчерашним днем. Думаю, если бы не такая инфляция, Эрдоган выиграл бы в первом туре безо всяких разговоров.
— Удивляет, что при таком бешеном росте цен ему вообще удалось переизбраться. Неужели зарплаты и социальные выплаты растут еще быстрее?
— Зарплаты в госсекторе растут действительно быстро. Пособия, социальные выплаты — тоже достаточно быстро. Кроме того, существует широкая сеть благотворительных организаций: обеды, ужины для нуждающихся… Но главный секрет победы Эрдогана в другом. Турки — нация политическая. Как и люди в России, они готовы какое-то время испытывать серьезные неудобства ради повышения авторитета страны, ее роли, влияния на международные процессы. И Эрдоган удачно сыграл на этой струне турецкой души. Многим туркам очень нравится достаточно независимый внешнеполитический курс Эрдогана.
